Главное — не смотреть вниз. Абстрагироваться от оглушительного шума, зажмуриться и фантазировать, будто все происходящее — симуляция. Но любопытство, как обычно, пересиливает: взгляд ловит макушки сосен, едва различимые фигуры людей, белое покрывало снега... «Приготовиться!» — дает команду спасатель, стараясь хоть как-то перекричать вертолет. Контрольная проверка лебедки. Карабин на месте. Шаг в пустоту…

Главный специалист авиационной поисково-спасательной и парашютно-десантной службы Сергей Вайтешонок и начальник службы Алексей Круш.

Опытным путем

На аэродроме Липки, где базируются наши авиационные спасатели, особенный вайб. Можно сказать, это музей под открытым небом. Вот маленький Ан-2 в красно-синей ливрее МЧС, а вот вертолет Ми-2 из известного «Мимино» — на этих воздушных судах в пожароопасный сезон патрулируют леса. Рядом — гигант Ми-26: самый грузоподъемный вертолет в мире. Эксклюзив! Наличием такой машины могут похвастаться единичные страны.

А вот и наш Ми-8 — средний многоцелевой, очень распространенный в авиационном мире. С самого утра его двигатель не отдыхает: у спасателей по плану тренировочные полеты — наматывают круги в небе, оттачивают мастерство. Шутка ли, чтобы подготовить опытного пилота, понадобится минимум 10 лет!

За штурвалом — первый замначальника авиации МЧС Иван Лабзин. В кресле пилота он старается проводить почти столько же времени, сколько в рабочем кабинете — и это несмотря на солидную должность.

За 20 лет существования авиации МЧС наши спасатели налетали более 25 000 часов — внушительные цифры, особенно учитывая относительно небольшой коллектив и количество техники.

А все начиналось здесь, в Липках, буквально с чистого поля. Позже появился аэродром в Поставах, а затем и в Витебске, посадочные площадки в Пинске и Мозыре.

— Изначально у нас было только шесть нелетающих вертолетов. Представляете, какие колоссальные усилия пришлось приложить, чтобы отремонтировать эту технику, — эмоционально вспоминает Иван Степанович. — Подняли в воздух Ми-8, потом Ми-26 — и начали работать. Первые же вылеты были очень сложными: зимой 2002 года в Краснополье обрушилась крыша школы, срочно потребовалось на вертолетах доставить наших спасателей и технику для разбора завалов. Со временем начали узнавать об авиации МЧС и за пределами Беларуси: приглашали на тушение пожаров в Грецию, Турцию и другие государства. Приходилось учиться летать в горах с нуля, а это был колоссальный труд. Но и там Беларусь показала себя с лучшей стороны.

+50 °C в кабине — это еще не предел

Вертолет, небо, горы, море — романтика! Именно такая картина всплывает перед глазами, когда представляешь работу авиаторов в жаркой стране. И ведь совсем не думаешь, какой ценой им дается каждый вылет. Подполковник Сергей Галожин в авиации 23 года — можно сказать, осуществил детскую мечту. Почти 10 лет он бороздит воздушные просторы Турции. А если выразиться более реалистично — несколько месяцев кряду с утра до ночи тушит страшные пожары:

— Мы работаем над лесом, максимум в ста метрах от земли. А когда сбрасываем воду, так вообще опускаемся на уровень 30 — 50 метров. Если произойдет нештатный случай, времени принять решение не будет — в этом главная опасность.

Атмосфера вокруг очагов пожара напрягающая: очень высокие температуры (даже в кабине бывает +50 °C, и это не предел) влияют на работу силовой установки. Двигатели получают меньше воздуха, больше дыма, что сказывается на мощности. Каждый вылет — особенный. Горы и узкие ущелья коварны, никогда не можешь быть уверен, что все идет по плану, но мастерство позволяет тушить практически любые пожары.

При всех рисках опыт, с которым возвращаются наши спасатели, неоценим. После такой практики почти любой пожар на территории Беларуси для них — не проблема. Хотя борются они не только со стихией, но и за жизнь.

— Мы плотно работаем с медиками — перевозим пострадавших и донорские органы, — продолжает Сергей Галожин. — Все помнят историю Ромы Когодовского: в таких ситуациях счет идет на минуты. На вертолете с медицинским модулем мы доставили мальчика в Минск и сэкономили для врачей драгоценное время. И это далеко не единичный случай. Точно так же работаем с органами для трансплантации: у нас есть максимум три-четыре часа, чтобы вылететь в конкретную точку и привезти назад материал для операции. С 2009 года было почти 120 таких заявок. Считайте, спасли жизнь сотне людей.

Век летчика недолгий, сетует подполковник. Добавляет: авиация и флот — это всегда про преемственность поколений.

— Теоретически работать мы можем хоть до 60 лет, только бы здоровье позволяло. А критерии очень жесткие. Так что моя главная задача — подготовить смену, молодой летный состав. И чем быстрее мы это сделаем, тем спокойнее уйдем на пенсию. С осознанием, что тыл прикрыт.

Лук тотал блэк

Их называют воздушными рейнджерами. Подтянутые парни в лаконичных костюмах с шевронами и альпинистским снаряжением — мечта! И сегодня я в их рядах. Помню, когда-то примеряла боевую форму пожарного — вот где пример каноничного оверсайза. Одежда авиационных спасателей совсем другого фасона: мне достался черный костюм почти по размеру, а еще удобный и легкий шлем — между прочим, белорусского производства.

— Вот вам еще красивенькие желтенькие перчаточки, — концентрация уменьшительно-ласкательных слов из уст моего напарника Сергея Вайтешонка зашкаливает. Улыбаясь он добавляет: — Вы же первый раз, мы беспокоимся, вдруг не понравится!

Вообще, поисково-спасательная и парашютно-десантная служба была создана с очень серьезной целью — помочь пассажирам и экипажу терпящего бедствие воздушного судна. К счастью, на территории нашей страны за всю ее суверенную историю случаев падения воздушных судов практически не было. Поэтому будни спасателей складываются из дежурств и бесконечных тренировок. Основных направлений два — спуск с использованием различных устройств и десантирование с помощью парашюта. Такой прыжок — мечта и большая удача любого журналиста, но без подготовки да еще и в сложных погодных условиях это невозможно.

— Поэтому будем отрабатывать спуск на лебедке, — ставит задачу начальник службы Алексей Круш и, как бы между делом, уточняет: — Вы высоты не боитесь?..

…Думала, что не боюсь, пока вертолет не стал подниматься, а я не оказалась в метре от края пропасти. Шум от лопастей предательски рассеивает глухие мольбы о помощи. Спасатели на испуганный взгляд внимания не обращают, так что пути назад нет — только вперед. Крепко держусь за лебедку и спускаюсь вниз…

Через минуту ноги дотрагиваются до земли, а вертолет, на прощание поднимая снежную вьюгу, скрывается из виду. «Вообще не страшно!» — храбрюсь перед новоиспеченными «коллегами». Алексей Круш только улыбается и хвалит — все получилось. А такая, пусть снисходительная оценка от мастера дорогого стоит: как-никак 1350 прыжков совершил.

— Парашютным спортом занимался со школы, а потом поступил в Университет гражданской защиты — целенаправленно хотел стать спасателем, — рассказывает о своем пути в профессию Алексей, пока покидаем взлетно-посадочную полосу.

— Больше всего запомнился первый прыжок, когда в свободном падении провел 20 секунд. Вот это адреналин! Со временем все приедается, но эмоции, которые дает небо, ни на что не променяю.

Готов тренироваться хоть всю жизнь, только бы не пришлось знания применить на практике.

У авиаторов есть примета: не фотографироваться рядом с бортом до полета. А вот после приземления — сколько угодно! Так что у каждого из нас на память остались не только впечатления. А дальше каждый пошел своей дорогой, только у них она ведет в небо…

glushko@sb.by